Скотт фишер и роб холл эверест. Открытые могилы в разреженном воздухе. Отражение трагедии на Эвересте в литературе и кинематографе

Трагедия, взятая за основу сюжета голливудского фильма «Эверест», разворачивалась на глазах красноярцев. Знаменитый альпинист, главный тренер сборной по альпинизму Красноярского края Николай Захаров восходил на вершину в то время, когда там погибли Скотт Фишер, Роб Холл и члены их команд. Он и его супруга рассказали «Проспекту Мира» о безответственности экстремального туризма, отвалившихся носах спасенных и о том, зачем альпинисты всего мира учат русский язык.

— Это был год, когда на самой высокой вершине мира начал развиваться коммерческий альпинизм, — рассказывает Николай Захаров. — Не скажу, что это плохо: есть деньги — почему не отдохнуть в горах? Но не на таком восьмитысячнике, как Эверест. Я сам два раза совершал восхождения и знаю, как это сложно: кислорода на самой вершине человек получает в три раза меньше, чем нужно, ледяной ветер, температура опускается до минус 60 градусов. Немного замешкался, вовремя не сориентировался — и всё, замерз сам, или перемерзли клапаны в баллонах, и ты без воздуха. В принципе, всё это и стало причиной трагедии, разыгравшейся на склоне в мае 1996-го.

Кадр из фильма

Две группы с платными туристами попали в непогоду как раз на самой вершине. Часть людей уже успели дойти до пика и спускались, когда их накрыла лавина. Роб Холл — руководитель одной из команд — дал слабину и согласился дотащить одного из туристов (ему оставалось совсем немного, но идти сам он почти не мог), хотя было понятно, что времени на спуск практически не остается. Погибли оба.

— У меня был случай, практически повторяющий историю с клиентом Роба, — вспоминает Захаров. — Во время первого восхождения часть товарищей уже взошли на вершину и повернули обратно, а мне оставалось каких-то 200 метров. Представляете: 200 метров — и я впервые в жизни на Эвересте! Но если бы я пошел, им пришлось бы меня ждать, а погода менялась. И я принял решение повернуть обратно.

1996-й год, фото из личного архива Захарова

На Эверест есть два маршрута: с Непала, через южное седло (классический, про который снимался фильм) и через северный гребень, с Тибета. Когда погибли Скотт, Роб и их люди, Захаров с группой красноярских туристов впервые совершали восхождение с северо-восточной стены: до них там никто не ходил.

— Мы разминулись буквально в несколько дней: 10 мая спустились в лагерь на отдых, чтобы потом уже лезть на вершину. А 15-го выдвинулись наверх и попали в точно такую же непогоду. Нам очень плохо пришлось. Кислород закончился, мы три ночевки провели на высоте 8300 метров — это очень много, энергия из нас буквально уходила. Последнюю ночь совсем не спали: всё отмерзало даже в спальном мешке. Но мы были подготовлены, для нас это была не экстремальная ситуация, а рабочий момент. Надо было правильно всё оценивать, реагировать и просто выжить. О том, что произошло с американскими командами, мы узнали уже после возвращения.

Кадр из фильма

В это время друзья красноярских альпинистов шли трекинг под Эверест. Среди них была и жена Николая — Любовь Захарова . Они остановились на ночевку в деревне Феличе (4200 метров над уровнем моря), когда сверху начали спускать раненых альпинистов.

— К этому времени мы уже слышали, что произошло, накануне трагедии видели огромное черное облако, которое нависло над Эверестом, — рассказывает Любовь Захарова. — Н о тут увидели этот ужас своими глазами: грустные потерянные люди с перебинтованными руками, черными, кто-то с отвалившимся носом — сидели в кафе. Было ощущение, что они не знают, что им дальше делать. Кто-то бессмысленно перебирает вещи, что-то достает и обратно прячет в рюкзак. Самое странное, что они не разговаривают друг с другом. Вообще никак, сидят сами в себе. Нет никакой эйфории, что выжили, что едут домой (за ними вот-вот должен был прилететь самолет), что всё закончилось.

Фото из личного архива

— Сейчас таких больших трагедий на Эвересте уже нет, — продолжает Николай Николаевич. — индустрия подъема отработана. Но люди всё равно гибнут каждый год. Потому что даже 40-дневной подготовки для подъема на такую высоту мало. Лично я бы взялся готовить человека на Эверест как минимум за три года. Даже физически сильный человек в экстремальной ситуации может растеряться и не знать, что делать. Единственное, что нужно было предпринять альпинистам в 1996 году — как можно быстрее спускаться вниз. Но они замешкались и уже не могли контролировать ситуацию.

Кадр из фильма

В фильме единственный, кто идет на помощь к попавшим в беду — русский альпинист Анатолий Букреев. Это человек-легенда в альпинизме. Он работал гидом у Скотта Фишера.

— Я хорошо знал Толю, — вспоминает Захаров. — Он из Челябинска, но жил в Алма-Ате. Очень сильный высотник. Мы с ним ходили в Гималаях на два восьмитысячника. Он шел без кислородного аппарата. Тогда именно он вытащил троих (иначе жертв могло быть больше) уже по плохой погоде. Три раза лез на вершину и спускался. После он очень подробно мне рассказывал, как всё происходило. Сам Толя погиб в 1997 году в лавине.

Фото из личного архива

К слову, фильм совсем не акцентируется на том, что альпинистов спас русский. Звучит: «Толя, можешь выходить». И в конце, в титрах: «Анатолий Букреев вытащил…».

— В мире общеизвестно, что только русские альпинисты готовы пойти на выручку несмотря ни на что, — уверен Николай Захаров. — Нас только так учили. Иностранцы вполне могут пройти мимо, если рядом кто-то замерзает. Поэтому многие опытные и знающие альпинисты из-за рубежа учат наш язык и идут на сложные маршруты только с русскими.

Кадр из фильма

По словам Захарова, фильм снимали в Альпах, но было много и натуральных съемок. На самом «Эвересте» снято южное седло, палатки. Конечно, всё это добавляет ему реалистичности.

— Ко мне часто приходят молодые ребята и просят записать их в альпинисты, — заканчивает Николай Николаевич. — Сейчас я стал говорить им: посмотрите фильм, а потом возвращайтесь. Почти половина потом не приходят. В Гималаях много восьмитысячников, но почему-то именно на Эвересте очень часто гибнут. Все стремятся подняться на самую высокую вершину мира. А я лично не люблю Эверест на классических маршрутах. Насмотрелся там на умерших —это же натуральное кладбище.

Фото из личного архива

Скотт Фишер - альпинист, уже в 20 лет показавший себя настоящим профессионалом в покорении горных вершин. Но большинству он известен по трагедии на Эвересте 1996 года, когда в течение суток погибли 8 человек из трех экспедиций, включая и самого Фишера.

Начало увлечения альпинизмом

В детстве мы мечтаем о самых героических профессиях. Космонавт, пожарный, спасатель, летчик, капитан корабля - они связаны с определенным риском и поэтому выглядят так романтически в глазах ребенка. Скотт Фишер уже в 14 лет знал, что будет альпинистом. Два года он проходил курсы по скалолазанию. Затем окончил школу гидов и стал одним из лучших профессиональных тренеров по альпинизму. В эти годы он активно занимался покорением высокогорных вершин.

В 1982 году вместе с женой Джин он переезжает в Сиэтл. Здесь родились дети Фишера, Энди и Кэти Роуз.

Покорение Лхоцзе

Скотт Фишер, альпинист высочайшего уровня, стал первым американским высотником, покорившим вершину Лхоцзе, занимающую четвертое место по высоте.

«Южная вершина» (так переводится название восьмитысячника) находится в Гималаях, на границе Китая и Непала. Она делится на три вершины. На сегодня к ним проложено несколько маршрутов, но покорение Лхоцзе остается невероятно сложным. Пройти же по Южной стене считается практически невозможным. Сделать это смогла только команда советских альпинистов в 1990 году. Семнадцать человек слажено работали для того, чтобы подняться на вершину смогли только двое из них.

«Горное безумие»

Энергичный и предприимчивый, Скотт Фишер в 1984 году открывает свою компанию по проведению высокогорных туров. Сначала эта работа мало интересовала альпиниста - главными в его жизни оставались восхождения. Компания помогала ему заниматься любимым делом. Долгое время «Горное безумие» оставалось практически никому не известной туристической фирмой. Все изменилось в 90-е годы, когда покорение Эвереста стало заветной мечтой обычных туристов. Опытные высокогорные альпинисты становились гидами, сопровождающими желающих подняться на вершину за деньги. Начинается процесс коммерциализации Эвереста. Появляются компании, за круглую сумму обещающие организовать подъем к вершине. Они брали на себя доставку членов экспедиции в базовый лагерь, подготовку участников к восхождению и сопровождение по маршруту. За возможность стать одним из покорителей Эвереста желающие выкладывали огромные суммы - от 50 до 65 тысяч долларов. При этом организаторы экспедиций не гарантировали успех - гора могла и не покориться.

Экспедиция Скотта Фишера на Эверест. Причины ее организации

Успех коммерческих экспедиций других альпинистов, в том числе и Роба Холла, заставил Фишера задуматься о маршруте на Гималаи. Как впоследствии рассказывала менеджер компании Карен Дикинсон, это решение было продиктовано временем. Многие клиенты хотели попасть на высочайшую точку мира. Скотт Фишер, Эверест для которого не был самым сложным маршрутом, к тому времени всерьез задумывался о том, что пора менять жизнь. Экспедиция на Гималаи позволила бы ему заявить о себе и показать, на что способна его компания. В случае успеха он мог рассчитывать на новых клиентов, позволяющих себе выложить крупные суммы за возможность подняться на вершину Эвереста.

По сравнению с другими альпинистами, имена которых не сходили со страниц журналов, он не был так известен. Мало кто знал, кто такой Скотт Фишер. Эверест давал ему шанс прославиться в случае успеха экспедиции «Горное безумие». Еще одной причиной, заставившей альпиниста отправиться в этот тур, была попытка исправить свой имидж. У него была репутация смелого и безрассудного высотника. Большинству состоятельных клиентов его рискованный стиль не понравился бы. В составе экспедиции была Сэнди Хилл Питтман, репортер газеты. Ее репортаж о восхождении стал бы прекрасной рекламой для Скотта Фишера и его компании.

События 1996 года на Эвересте

О трагедии, произошедшей в Гималаях, рассказано много. Хронология событий была составлена со слов выживших участников трех экспедиций и свидетелей. 1996 год стал одним из самых трагичных для покорителей Эвереста - 15 из них так и не вернулись домой. Восемь человек погибли в течение одного дня: Роб Холл и Скотт Фишер, руководители экспедиций, три члена их групп и трое альпинистов из индо-тибетской пограничной службы.

Проблемы начались еще в начале восхождения. Шерпы (местные жители-проводники) не успели наладить все перила, чем сильно затормозили подъем. Мешали и многочисленные туристы, в этот день тоже решившиеся на штурм вершины. В результате строгий график восхождения был нарушен. Те, кто знал, насколько важно вовремя повернуть назад, вернулись в лагерь и остались живы. Остальные продолжили подъем.

Роб Холл и Скотт Фишер сильно отстали от остальных участников. Последний был в плохом физическом состоянии еще до начала экспедиции, но скрывал этот факт от других. Его усталый вид заметили во время подъема, что было совершенно нехарактерно для энергичного и деятельного альпиниста.

К четырем часам дня они достигли вершины, хотя по графику уже в два часа должны были начать спуск. К этому времени легкая пелена, покрывавшая горы, превратилась в снежную бурю. Скотт Фишер спускался вместе с шерпом Лопсангом. Видимо, в это время его состояние резко ухудшилось. Предполагается, что у альпиниста начался отек мозга и легких, и наступила сильная стадия истощения сил. Он уговорил шерпа спуститься в лагерь и привести помощь.

Анатолий Букреев, гид «Горного безумия», в этот день спас трех туристов, в одиночку доставив их в лагерь. Он дважды пытался подняться к Фишеру, узнав от вернувшегося шерпа о состоянии альпиниста, но нулевая видимость и сильный ветер не позволили ему добраться до руководителя группы.

Утром шерпы добрались до Фишера, но его состояние было уже настолько плохим, что они приняли тяжелое решение оставить его на месте, устроив поудобнее. В лагерь они спустили Макалу Го, состояние которого позволяло это сделать. Чуть позже до Фишера добрался и Букреев, но 40-летний альпинист к тому времени умер от гиперемии.

Причины трагедии, произошедшей с Фишером и другими участниками восхождения

Горы - одно из коварных мест на планете. Восемь тысяч метров - высота, на которой человеческий организм уже не может восстанавливаться. К страшной трагедии может привести любая, самая незначительная причина. В тот день на Эвересте альпинистам катастрофически не повезло. Они сильно отставали от строгого графика из-за большого количества туристов, оказавшихся одновременно на маршруте. Время, когда нужно было повернуть назад, было упущено. Те, кто поднялись на вершину позже всех, на обратном пути попали в сильную снежную бурю и не нашли в себе сил спуститься к лагерю.

Открытые могилы Эвереста

Скотт Фишер, тело которого нашел замерзшим 11 мая 1996 года, был оставлен на месте своей гибели. Спускать с такой высоты погибших практически невозможно. Через год, вновь вернувшись в Непал, Анатолий Букреев отдал последние почести своему другу, которого считал лучшим высотным альпинистом Америки. Он обложил тело Фишера камнями и воткнул над его импровизированной могилой ледоруб.

Скотт Фишер, тело которого вместе с телами нескольких погибших покорителей Эвереста погребено прямо на месте гибели, мог быть спущен к подножию в 2010 году. Тогда было решено по мере возможности очистить склоны горы от накопившегося за долгие годы мусора и попробовать спустить тела погибших. Вдова Роба Холла отказалась от этой идеи, а жена Фишера Джинни надеялась, что тело мужа можно будет кремировать у подножия убившей его горы. Но шерпы смогли найти и спустить останки двух других альпинистов. Скотт Фишер и Роб Холл до сих пор остаются на Эвересте.

Отражение трагедии на Эвересте в литературе и кинематографе

Участники произошедшего, журналист Джон Кракауэр, альпинист Анатолий Букреев, Бек Уизерс и Лин Гаммельгаард написали книги, в которых изложили свою точку зрения.

Кинематограф не мог остаться в стороне от такой многообещающей темы, как трагедия 1996 года на Эвересте. В 1997 году роман Джона Кракаэура был экранизирован. Он лег в основу фильма «Смерть на Эвересте».

В 2015 году на экраны вышла картина «Эверест». Руководителя экспедиции «Горное безумие» сыграл Джейк Джилленхол. Скотт Фишер внешне выглядел чуть иначе (был блондином), но актеру в полной мере удалось передать ту энергию и обаяние, которое излучал альпинист. Роба Холла сыграл В картине также можно увидеть Киру Найтли, Робин Райт и Сэма Уортингтона.

(Скотт Фишер в фильме «Эверест») относится к той категории актеров, мастерство которых растет на глазах зрителей. За последние два года он успел порадовать своих поклонников отличной игрой в картинах «Стрингер» и «Левша». Трагедия «Эверест» не стала исключением. Фильм получил высокие оценки зрителей и критиков. Положительно о нем отозвались и альпинисты, отметив лишь несколько незначительных ошибок в показе поведения людей в условиях кислородного голодания.

Стоит ли мечта человеческой жизни?

Желание оказаться на самой высокой точке мира вполне понятно. Но Скотт Фишер и Роб Холл, профессионалы высочайшего уровня, проявили слабость и пошли на поводу амбиций своих клиентов. А горы не прощают промахов.

Здесь есть все, чтобы прикоснуться к логову Дьявола, и ходячие мертвецы, и людское безумство и жжет так, как в печи преисподней, но…от ледяной бездны.
То ли герои, то ли безумцы, приходят сюда добровольно. Об этом можно долго спорить, но факт остается фактом, здесь для людей приготовлены нечеловеческие муки.
Это Эверест.
Первыми на вершину взобралась связка Меллори-Ирвинг в 1926 году. Назад они не вернулись.
Лишь спустя 70 с лишним лет, в 1999 году альпинисты обнаружили Меллори, он лежал головой вниз, вмерзший скалу, обнявший её руками.

С тех пор скала похоронила огромную кучу людей, множество не было предано земле, то там, то здесь, на пути восхождения, возникают мертвые тела.

Встречаются еще и живые, но зачастую самым правильным решением является оставить обессилевших альпинистов на волю провидения, из-за опасности потерять свою жизнь вместе с ними.
Телевизионщики канала « Diskovery » нашли обессилившего англичанина, и смогли лишь узнать его имя, оставив умирать в ледяной пучине.

https://www.youtube.com/watch?v=8eW6ifxuVFY

Одна из самых больших трагедий на Эвересте разразилась в 1996 году.
Её очень хорошо и подробно описал в своем дневнике журналист и альпинист Джон Кракауэр.

Джон в числе других восьми стал клиентом Роба Холла, организатора фирмы «Консультанты по приключениям».
Роб - удачливый новозеландец, за пять лет поднял на вершину 39 человек. Из-за этого ценник на его услуги в три раза выше, чем у остальных.

Другую группу к восхождению ведет Стив Фишер, культурист с лицом кинозвезды, его фирма называется «Горное безумие», что более чем точно описывает его технику.
Стив по-детски обаятелен, курит марихуану и любит выпить, порой не рассчитывая свои силы.

Холл и Фишер ведут группы разношерстных богатых клиентов, готовых, жертвуя кругленькую сумму, подвергнуть свою жизнь риску.
При ближайшем рассмотрении их можно принять за команду смертников.

Например 47-летняя японка Ясука Намба, с посредственными навыками в альпинизме, которая намеревается стать самой великовозрастной дамой на пике Евереста.
Даг Хансен - 46-летний почтовый служащий, снова накопив сумму, пытается взобраться на пятый восьмитысячник.
Главная «звезда» группы Фишера Сэнди Питтмен, член престижного клуба «Нью-Йоркер Сосаити», замужем за одним из основателей MTV .
Это её третье восхождение.
С присущей ей эксцентричностью Сэнди подключила внимание крупнейших нью-йоркских газет на себя.
Стив Фишер должен довести VIP клиентку до вершины, это принесет хорошую рекламу его фирме.
Шерпа Фишера Лопсанг тащит по склону 35 кг снаряжения и спутниковую станцию Сэнди, которую впоследствии оказалось, невозможно подключить на высоте.
Сэнди желала рассылать электронные письма с высоты 7900 метров, а у Скотта Фишера не хватает смелости пресекать опасные прихоти клиентов.

Наступает утро и около 50 альпинистов готовы сегодня покорить вершину, а на склонах горы такое количество человек, это как пробка в час-пик.
Все продвигаются очень медленно и часто стоят.
Ночью старшие шерпы групп Холла и Фишера должны были натянуть перильные веревки, но оказывается они на дух не переносят друг друга, а у организаторов не хватило ума заставить сделать свою работу.
Шумно дыша, Лопсанг, как лошадь плуг, тянет на себе Сэнди.

Помощник Фишера Анатолий Букреев ругается с руководителем, и не хочет помогать своим клиентам карабкаться вверх.
Фишер делает это сам. Помогает подняться одному, спускается и поднимается снова. Видно, что он измучен.
Бек Уитерз, врач из Техаса, подарил себе путевку на восхождение в собственный юбилей. Из-за разреженного воздуха теряет зрение вследствие перенесенной операции.
Роб обещает забрать его после восхождения.

Наступает два часа дня, тот самый миг, когда по правилам необходимо повернуть назад.
Но этого не происходит, Фишер и Холл тащат своих клиентов наверх подписывая приговор некоторым из них и самим себе.

Холл ждет на вершине Дага Хансена почти два часа. Почему Роб не развернул его, когда время на восхождение превысило все разумные сроки?
Оказывается, год назад Роб уже развернул Дага, не дав ему подняться на вершину. И по рассказам Дага, Роб сильно уговаривал его попробовать подняться еще раз.

Поднимается сильная буря.

Все сильно измотаны, Лопсанга тошнит, Сэнди качает из стороны в сторону, она может упасть в пропасть в любой момент.

У Хансена кончается в баллоне кислород, - он в полном изнеможении.
Холл пытается спустить его, почти неподвижного, без дополнительного кислорода.
Они застревают и связываются по радио с помощником Холла, Харрисом.

Харрис медленно поднимается и отправляется на помощь в одиночку. Это решение стоило ему жизни.

Отрезок пути, который при обычных условиях альпинисты одолевают за полчаса, они идут больше 10 часов.

Лопсанг догоняет Фишера и находится рядом с ним почти три часа, страхуя и помогая своему начальнику.
В конце-концов он уже не в силах помочь, Лопсанг решается оставить Скотта Фишера и пробивается вниз сквозь снежную бурю.

Обессиливший он добирается до лагеря, передает Букрееву, что Фишер очень плох и впадает в забытье.

Но не только Роб Холл, Скотт Фишер и те, кто шел с ними, борются этой ночью за свою жизнь.


Скотт Фишер и Роб Холл

В нескольких десятках метров над спасительным лагерем идет борьба за жизнь инструкторов команды Фишера и Холла с беспомощными клиентами Намбы и Уитерза.
У японки кончился кислород, и она не может идти самостоятельно, еще хуже дела у техасца, ослепший, в ледяной пустоте, клиент прождал Холла 12 часов и не дождался…

Следующие два часа одиннадцать человек блуждают под шквальным ветром из крупных кристаллов льда всего в нескольких метрах от спасительных палаток.
Они встречают несколько пустых баллонов, но потеряли ориентацию.
Шатаясь Бейдлман ощущает ногами небольшой подъем, он ничего не видит, но чувствует, что под ним бездна.
Чутье не обмануло и спасло жизнь всей его группе, они подобрались к двухкилометровой бездне.

Температура опускается до минус 45 градусов по Цельсию, у всех закончился кислород.
В конце концов одиннадцать альпинистов садятся на корточки или сворачиваются калачиком, и, закрыв глаза, ожидают смерти.
Бейдлман видит знак - несколько звезд в прояснившемся небе, собрав все силы он пытается заставить всех подняться, но Питтмэн, Уитерз, Намба и еще одна альпинистка слишком слабы. Если им не привести помощь они умрут.

Букреев выходит на поиски несчастных. Действительно, через час с небольшим он видит в буране слабый свет фонаря.
Самый сильный из пятерых все еще в сознании и, по-видимому, способен дойти до лагеря сам.
Остальные неподвижно лежат на льду - у них нет сил даже говорить.
Ясуко Намба кажется мертвой - снег забился в ее капюшон, нет правого ботинка, рука холодная, как ледышка.
Букреев подключает к маске Сэнди Питтмэн принесенный баллон с кислородом и дает понять, что постарается вернуться как можно скорее.


Анатолий Букреев

Букреев возвращается. На этот раз он тащит к лагерю Сэнди, позади него бредет пятый.
Маленькая японка и ослепший, охваченный бредом Уитерз признаны безнадежными - их оставили умирать.

4.30 утра, скоро рассветет.

Перед смертью Роб Холл попрощался с беременной женой по спутниковому телефону.

Как оказалось, в распоряжении Холла были два кислородных баллона, но вентиль кислородной маски обледенел, и он не мог их подключить.

Через 12 дней двое американцев, чей путь проходил через южную вершину, нашли на леднике замерзшее тело.
Холл лежал на правом боку, наполовину засыпанный снегом.

Утром 11 мая, когда несколько групп предпринимали отчаянные попытки спасти Холла и Фишера, нашли два тела, покрытых сантиметровым слоем льда: это были Ясуко Намба и Бек Уитерз.
Оба едва дышали. Спасатели сочли их безнадежными и оставили умирать.
Но через несколько часов Уитерз проснулся, стряхнул с себя лед и побрел в лагерь.
Его уложили в палатку, которую следующей ночью сорвал сильный ураган.
Уитерз опять ночевал на морозе - и никто не побеспокоился о несчастном: его положение снова сочли безнадежным.
Лишь на следующее утро клиента заметили.
Наконец альпинисты оказали помощь товарищу, которого уже трижды сами приговорили к смерти.
Чтобы скорее эвакуировать его, вертолет непальских ВВС поднялся на опасную высоту.
Из-за тяжелейших обморожений Беку Уитерзу ампутировали кисть правой руки и пальцы на левой.
Нос тоже пришлось удалить - его подобие сформировали из кожных складок лица.


Бек Уитерз

В течение двух майских дней погибли следующие члены наших команд: инструкторы Роб Холл, Энди Харрис и Скотт Фишер, клиенты Дуг Хансен и японка Ясуко Намба.
Мин Хо Гау и Бек Уитерз получили тяжелейшие обморожения.
Сэнди Питтмэн не понесла в Гималаях серьезного ущерба.
Она вернулась в Нью-Йорк и была страшно удивлена и растеряна, когда ее репортаж об экспедиции породил целый шквал негативных откликов.

Бальтасар Кольмакур перенс трагедию 1996 года на экран.
Как у него это получилось судить вам самим.

Трагедией на Джомолунгме в мае 1996 года называют события, произошедшие 11 мая 1996 года и приведшие к массовой гибели альпинистов на южном склоне Джомолунгмы.

За весь сезон 1996 года при восхождении на гору погибли 15 человек, что навсегда вписало этот год как один из самых трагических в историю покорения Джомолунгмы. Майская трагедия получила широкую огласку в прессе и альпинистском сообществе, поставив под сомнение целесообразность и нравственные аспекты коммерциализации Джомолунгмы.

Выжившие участники событий предложили свои версии случившегося каждый.

В частности, журналист Джон Кракауэр (англ. Jon Krakauer) описал трагедию в своей книге .

Джон Кракауэр – журналист, альпинист, участник экспедиции в Гималаях записал хронику трагедии, замешанной на легкомыслии и тщеславии, роковой заносчивости, мужестве и больших деньгах.

Одна моя нога - в Китае, другая - в коро­левстве Непал; я стою на самой высокой точке планеты. Соскребаю лед со своей кислородной маски, поворачиваюсь к ве­тру плечом и рассеянно гляжу вниз, на просторы Тибета. Я давно мечтал об этом мгнове­нии, ожидая небывалого чувственного восторга. Но теперь, когда я и в самом деле стою на верши­не Эвереста, на эмоции уже не хватает сил.

Я не спал пятьдесят семь часов. За последние три дня мне удалось проглотить лишь немного супа и горсть орешков в шоколаде. Уже несколь­ко недель меня мучает сильный кашель; во время одного из приступов даже треснули два ребра, и теперь каждый вдох для меня - настоящая пыт­ка. К тому же здесь, на высоте свыше восьми ты­сяч метров, мозг получает так мало кислорода, что по умственным способностям я сейчас вряд ли дам фору не слишком развитому ребенку. Кроме безумного холода и фантастической уста­лости, я не чувствую почти ничего.

Рядом со мной – инструкторы Анатолий Букреев из России и новозеландец Энди Харрис. От­щелкиваю четыре кадра. Потом разворачиваюсь и начинаю спуск. На величайшей из вершин планеты я провел меньше пяти минут. Вскоре за­мечаю, что на юге, где совсем недавно небо было совершенно чистым, несколько более низких вер­шин скрылись в надвинувшихся облаках.

Через пятнадцать минут осторожного спуска по краю двухкилометровой пропасти упираюсь в двенадцатиметровый карниз на гребне главного хребта. Это сложное место. Пристегиваясь к на­весным перилам, замечаю – и это меня очень тре­вожит, – что десятью метрами ниже, у подножия скалы, столпилось около дюжины альпинистов, которые еще идут к вершине. Мне остается отце­питься от веревки и уступить им дорогу.

Там, внизу, члены трех экспедиций: новозе­ландской команды под руководством легендарного Роба Холла (я тоже принадлежу к ней), ко­манды американца Скотта Фишера и группы альпинистов из Тайваня. Пока они медленно взбираются по скале, я с нетерпением жду, когда же подойдет моя очередь идти на спуск.

Вместе со мной застрял Энди Харрис. Я прошу его залезть ко мне в рюкзак и перекрыть вентиль кислородного баллона, – таким образом я хочу сберечь оставшийся кислород. В течение следую­щих десяти минут чувствую себя на удивление хорошо, голова проясняется. Вдруг совершенно неожиданно становится трудно дышать. Перед глазами все плывет, чувствую, что могу потерять сознание. Вместо того чтобы отключить подачу кислорода, Харрис по ошибке полностью открыл кран, и теперь мой баллон пуст. До запасных ки­слородных баллонов еще семьдесят труднейших метров вниз. Но сначала придется дождаться, когда рассосется очередь внизу. Снимаю бесполез­ную теперь кислородную маску, сбрасываю каску на лед и сажусь на корточки. То и дело приходится обмениваться улыбками и вежливыми приветствиями с проходящими наверх альпини­стами. На самом деле, я в отчаянии.

Наконец наверх выползает Дуг Хансен, один из моих товарищей по команде. «Мы сделали это!» - кричу я ему обычное в таких случаях при­ветствие, стараясь, чтобы мой голос звучал весе­лее. Утомленный Дуг бормочет что-то невразуми­тельное из-под кислородной маски, пожимает мне руку и тащится дальше наверх.

В самом конце группы появляется Скотт Фи­шер. Одержимость и выносливость этого американского альпиниста давно стали легендой, и сейчас меня удивляет его совершенно измучен­ный вид. Но вот спуск наконец свободен. Я при­стегиваюсь к ярко-оранжевой веревке, резким движением огибаю Фишера, который, понурив голову, опирается на свой ледоруб, и, перевалив­шись через край скалы, скольжу вниз.

До южной вершины (один из двух пиков Эвере­ста) я добираюсь уже в четвертом часу. Хватаю полный кислородный баллон и спешу дальше вниз, туда, где все плотнее сгущаются облака. Че­рез несколько мгновений начинает валить снег и ничего не видно. А четырьмястами метрами выше, там, где вершина Эвереста по-прежнему сияет на фоне лазурного неба, мои товарищи по команде продолжают громко ликовать. Они празднуют покорение самой высокой точки пла­неты: машут флагами, обнимаются, фотографи­руются - и теряют драгоценное время. Никому из них даже не приходит в голову, что уже вечером этого долгого дня на счету будет каждая минута. Позже, после того как нашли шесть трупов, а по­иски тех двоих, чьи тела так и не удалось обнару­жить, были прекращены, - меня много раз спра­шивали, как мои товарищи могли проглядеть столь резкое ухудшение погоды. Почему опыт­ные инструкторы продолжали восхождение, не обращая внимания на признаки надвигающей­ся бури, и вели на верную смерть своих не слиш­ком хорошо подготовленных клиентов? Вынуж­ден ответить, что я и сам в те послеполуденные часы 10 мая не заметил ничего, что могло бы ука­зывать на приближение урагана. Пелена обла­ков, появившаяся внизу, показалась моему ли­шенному кислорода мозгу тонкой, совершенно безвредной и едва ли достойной внимания.

Место в команде смертников обошлось клиентам в шестьдесят пять тысяч долларов

У подножия Эвереста, четырьмя неделями раньше.

Тридцать команд - более четырехсот человек - находились в то время на непальском и тибетском склонах Эвереста. Это были альпинисты из двух десятков стран, высотные носильщики-шерпы из местных жителей, довольно много врачей и помощников. Многие группы были чисто коммерческими: два-три инструктора вели к вершине нескольких клиентов, щедро оплативших их профессиональные услуги. Новозеландец Роб Холл в этом смысле особенно удачлив. За пять лет он сводил на пик 39 человек, и теперь его фирма рекламируется как «ведущий организатор туров на Эверест». Рост Холла около метра девяноста, при этом он худ как жердь. В его лице есть что-то детское, но выглядит он старше своих тридцати пяти, - то ли из-за морщин вокруг глаз, то ли из-за своего огромного авторитета среди коллег-альпинистов. Непослушные пряди каштановых волос спадают ему на лоб.

За организацию восхождения он требует с каждого клиента 65 тысяч долларов - причем эта сумма не включает ни стоимости перелета до Непала, ни цены горного снаряжения. Некоторые конкуренты Холла берут только треть этой суммы. Но благодаря феноменально высокому «проценту достижения вершины» нынешней весной у Роба Холла никаких проблем с богатыми клиентами нет: сейчас у него их целых восемь.

Один из его клиентов - я, правда, деньги не из моего кармана. Американский журнал послал меня в экспедицию, чтобы получить репортаж о восхождении. Для Холла это способ лишний раз о себе заявить. Из-за меня его стремление добраться до вершины заметно усиливается, хотя ясно, что репортаж появится в журнале даже в том случае, если цель не будет достигнута.

Одновременно с нами на Эверест взбирается команда Скотта Фишера. Фишер, ему 40 лет, вполне компанейский коренастый атлет с хвостом светлых волос на затылке, вперед его гонит неистощимая внутренняя энергия. Если название фирмы Холла «Adventure Consultants» («Консультанты по приключениям») вполне отражает методичный, педантичный подход новозеландца к организации восхождений, то «Mountain Madness» - «Горное безумие», так называется предприятие Скотта Фишера, определяет стиль последнего еще точнее. В двадцать с небольшим лет он уже славился в профессиональных кругах своей более чем рискованной техникой.

Команда "Adventure Consultants Everest". 1996 год

Многих людей привлекает неиссякаемая энергия Фишера, широта его натуры и способность к детскому восхищению. Он обаятелен, обладает мускулатурой культуриста и физиономией кинозвезды. Фишер курит марихуану (правда, не во время работы) и пьет несколько больше, чем позволяет здоровье. Это первая организованная им коммерческая экспедиция на Эверест.

Холл и Фишер ведут по восемь клиентов, разношерстные группы одержимых горами людей, которых объединяет лишь готовность потратить значительную сумму и даже подвергнуть риску собственную жизнь, чтобы хоть раз постоять на самой высокой в мире вершине. А ведь если вспомнить, что даже в центре Европы, на горе Монблан, которая вдвое ниже, случается, гибнут десятки альпинистов-любителей, то коммерческие группы Холла и Фишера, состоящие, в основном, из богатых, но не слишком опытных альпинистов, даже при благоприятных условиях напоминают команды смертников.

Вот, например, один из клиентов, Дуг Хансен, 46-летний отец двоих взрослых детей, почтовый служащий из Рентона, неподалеку от Сиэтла.

Чтобы осуществить мечту всей своей жизни, он работал днем и ночью, скапливая необходимую сумму. Или же врач Сиборн Бек Уитерз из Дал­ласа. Путевку в эту отнюдь не дешевую экспеди­цию он подарил себе на пятидесятилетие. Ясуко Намба, хрупкая японка из Токио с весьма огра­ниченными способностями к альпинизму, в свои сорок семь лет мечтает стать самой старшей жен­щиной, которой удалось покорить Эверест.

Многие из этих будущих покорителей ежеднев­но рассылают сообщения чуть ли не во все стра­ны мира по спутниковой связи или по Интерне­ту. И все-таки главный корреспондент - в группе Фишера. Это Сэнди Холл Питтмэн, ей сорок один год, она член престижного общества «Нью-Йоркер Сосайети» и замужем за одним из основате­лей музыкального канала MTV. Спортивная женщина ростом метр восемьдесят даже в Гима­лаи принесла дух Нью-Йорка: она пьет куплен­ный в любимом магазине ароматный кофе, а в базовый лагерь специально для нее присылают свежие выпуски модных журналов. С присущим ей эгоцентризмом Питтмэн суме­ла заинтересовать все крупные нью-йоркские га­зеты своей экспедицией на Эверест. Это уже тре­тья ее попытка, и на этот раз она полна решимо­сти добраться до вершины. Таким образом Скотт Фишер подвергается сильнейшему соблазну: ес­ли эта клиентка категории VIP с его помощью по­корит вершину, он получит самую сногсшибательную рекламу, о которой только мог мечтать.

Наша экспедиция началась в конце марта в Се­верной Индии, откуда мы отправились в Непал. Девятого апреля добрались до базового лагеря, расположенного на высоте 5364 метра на запад­ной стороне Эвереста. В последующие дни, пока шерпы медленно прокладывали путь наверх, мы понемногу привыкали к холоду и разреженному высокогорному воздуху. Некоторые уже тогда чувствовали себя неважно: не хватало кислоро­да, ныли стертые в кровь ноги, мучили головные боли или, как в моем случае, постоянный ка­шель. Один из сопровождавших нас шерпов тя­жело пострадал, свалившись в трещину.

На высоте 6400 метров нам в первый раз дове­лось лицом к лицу столкнуться со смертью - это был труп неудачливого альпиниста, завернутый в голубой пластиковый мешок. Потом у одного из лучших и опытнейших носильщиков фишеровской команды произошел отек легких. Его при­шлось эвакуировать на вертолете в больницу, од­нако через несколько недель шерпа скончался. Клиент Фишера с такими же симптомами был, к счастью, вовремя доставлен на безопасную вы­соту, и благодаря этому жизнь его была спасена.

Скотт Фишер ссорится со своим заместителем, инструктором из России Анатолием Букреевым: тот не желает помогать клиентам карабкаться вверх по скалам, и Фишеру приходится в одиноч­ку выполнять изнурительную работу гида.

В лагере III, предпоследнем нашем горном приюте перед вершиной, мы готовимся к фи­нальному этапу восхождения. Рядом расположи­лись восходители из Тайваня со своим лидером - фотографом Мин Хо Гау. С тех пор как в 1995 го­ду при покорении горы Мак-Кинли на Аляске не­удачливым тайваньцам потребовалась помощь спасателей, эта команда «прославилась» отсутст­вием должного опыта. Столь же мало компетент­ны и альпинисты из Южно-Африканской Рес­публики: за их группой тянется целый шлейф скандальных слухов, а в базовом лагере от них отделилось несколько опытных спортсменов.

Наступление на вершину начинаем 6 мая. И хотя между группами существует договоренность о том, чтобы не предпринимать штурм Эвереста всем одновременно - иначе на подходе к самой вершине возникнут очереди и толкотня, - ни южноафриканцев, ни команду из Тайваня это, к со­жалению, совсем не останавливает.

Первые жертвы неподготовленности появились еще на пути к вершине Эвереста…

Утром 9 мая один из тайваньцев вылезает из палатки, чтобы оправиться и умыться. На ногах у него только мягкие чуни. Присев на корточки, он поскальзывается, летит, кувыркаясь, вниз по склону и метров через двадцать проваливается в глубокую трещину. Шерпы вытаскивают его и помогают дойти до палатки. Он находится в со­стоянии шока, хотя серьезных физических повре­ждений на первый взгляд как будто нет.

Вскоре после этого Мин Хо Гау ведет остатки тайваньской группы в направлении лагеря IV, который расположен на южной седловине, оставив своего незадачливого товарища отдыхать в палатке в полном одиночестве. Через несколько часов состояние бедняги резко ухудшается, он те­ряет сознание и вскоре умирает. Американские альпинисты по рации сообщают об этой трагедии руководителю группы Мин Хо Гау.

«О"кей, - отвечает он, - большое спасибо». И как ни в чем не бывало сообщает партнерам по связ­ке, что смерть товарища никоим образом не по­влияет на график их восхождения.

На южной седловине (высота 7925 метров) расположен лагерь, который становится для нас базовым на время штурма верши­ны. Южная седловина - это обширное ледовое плато между исхлестанными ветром скалами верхней части горы Лхоцзе и Эверестом. С вос­точной стороны оно нависает над пропастью глу­биной в два километра, у края которой стоят на­ши палатки. Вокруг валяется больше тысячи пу­стых кислородных баллонов, оставленных преж­ними экспедициями. Если где-нибудь еще на земле есть более безотрадное и загаженное мес­то, надеюсь, мне не придется его увидеть.

Вечером 9 мая команды Холла, Фишера, тайваньцы и южноафриканцы достигают южного седла. Мы совершили этот многочасовой переход в тяжелейших условиях - бил сильный ветер и было очень скользко; некоторые прибыли на ме­сто уже в темноте, совершенно обессиленные.

Вот появляется Лопсанг Янгбу, старший шер­па из команды Скотта Фишера. На спине у него 35-килограммовый рюкзак. В числе прочего там аппараты спутниковой связи - Сэнди Питтмэн хочет с высоты 7900 метров рассылать по всему миру электронные сообщения (потом выясни­лось, что это технически невозможно). Фишеру не приходит в голову пресекать столь опасные при­хоти клиентов. Наоборот, он обещал собственно­ручно оттащить наверх электронные игрушки Питтмэн, если носильщик откажется их нести. К ночи здесь собралось больше пятидесяти человек, маленькие палатки стоят почти вплотную. При этом над лагерем витает странная атмосфера изоляции. Порывистый ветер на плато воет так громко, что, даже находясь в соседних палатках, переговариваться невозможно. Как команда мы существуем только на бумаге. Через несколько часов группа покинет лагерь, но каждый будет двигаться вперед сам по себе, не связанный с ос­тальными ни веревкой, ни особой симпатией.

Вечером, в половине восьмого, все стихает. По-прежнему страшно холодно, но ветра уже почти нет; погода благоприятствует штурму вершины. Роб Холл громко кричит нам из своей палатки: «Ребята, похоже, сегодня тот самый день. В поло­вине двенадцатого начинаем штурм!».

За двадцать пять минут до полуночи я натяги­ваю кислородную маску, включаю лампу и выхо­жу в темноту. Группа Холла состоит из пятнад­цати человек: три инструктора, четверо шерпов и восемь клиентов. Фишер со своей командой - три инструктора, шесть шерпов и клиенты - сле­дуют за нами с интервалом в полчаса. Следом идут тайваньцы с двумя шерпами. А вот коман­да Южной Африки, которой слишком тяжело дался изнурительный подъем, осталась в палат­ках. Той ночью из лагеря в направлении верши­ны вышли тридцать три человека.

В три сорок пять утра в двадцати метрах ниже себя замечаю крупную фигуру в ядовито-желтой пуховке. В связке с ней идет шерпа, который го­раздо ниже ростом. Шумно дыша (он без кисло­родной маски), шерпа буквально тащит вверх по склону свою партнершу, как лошадь - плуг. Это Лопсанг Янгбу и Сэнди Питтмэн.

Мы то и дело останавливаемся. Накануне вече­ром проводники из команд Фишера и Холла должны были навесить перильные веревки. Но оказалось, что двое главных шерпа терпеть не могут друг друга. И ни Скотт Фишер, ни Роб Холл - самые авторитетные люди на плато - не смогли или не захотели заставить шерпов проде­лать необходимую работу. Из-за этого сейчас мы теряем драгоценное время и силы. Четверо кли­ентов Холла чувствуют себя все хуже и хуже.

А вот клиенты Фишера в хорошей форме, и это, конечно, давит на новозеландца. Дуг Хансен хо­чет повернуть вниз, но Холл уговаривает его ид­ти дальше. Бек Уитерз почти полностью потерял зрение - из-за низкого давления проявились по­следствия перенесенной им операции на глазах. Вскоре после восхода солнца его, беспомощного, пришлось оставить на хребте. Холл обещает за­брать Уитерза на обратном пути.

По правилам руководитель обязан назначать срок, когда все члены группы, независимо от то­го, где находятся, должны повернуть назад, что­бы успеть благополучно вернуться в лагерь. Од­нако никто из нас этого часа не знал.

Через некоторое время вижу в снегу Лопсанга: он стоит на коленях, его тошнит. Шерпа - самый сильный альпинист в группе, но вчера он целый день тащил никому не нужный спутниковый те­лефон Сэнди Питтмэн, а сегодня пять, а то и шесть часов подряд втягивал наверх ее саму, Право проводника идти первым в группе и опре­делять маршрут является для Лопсанга сейчас дополнительной нагрузкой. Из-за неудовлетво­рительной подготовки маршрута враждующими шерпами, плохой физической формы Лопсанга и самого Фишера, а главным образом, из-за беско­нечных задержек, вызванных ограниченными возможностями таких участников, как Сэнди Питтмэн, Ясуко Намба и Дуг Хансен, мы двига­лись вперед медленно и даже оптимальные для Эвереста погодные условия не могли нам помочь. Между часом дня и двумя, когда пора было пово­рачивать назад, три четверти альпинистов еще даже не достигли вершины. Скотт Фишер и Роб Холл должны были подать своим группам сиг­нал к возвращению, но их даже не было видно.

Анатолий Букреев, Майк Грум, Джон Кракауэр, Энди Харрис, и длинный ряд альпинистов на Эвересте на Юго Восточном хребте, с Макалу позади, 10 мая 1996. Фото из книги "Into Thin Air"

На вершине Эвереста, 13 часов 25 минут.
Инструктор из команды Скотта Фишера Нейл Бейдлман в связке с одним из клиентов на­конец достигает вершины. Там уже находят­ся два других инструктора: Энди Харрис и Ана­толий Букреев. Бейдлман заключает, что скоро появятся и остальные члены его группы. Он де­лает несколько победных снимков и затем зате­вает шутливую возню с Букреевым.

Команда Скотта Фишера на предвершинном хребте Эвереста в 13:00 10 мая 1996 года. Фото из книги Джона Кракауэра "Into Thin Air"

В 14 часов от Фишера, начальника Бейдлмана, все еще нет никаких известий. Именно сейчас – и не позже! - всем уже следовало бы начать спу­скаться, но этого не происходит. Бейдлман не имеет возможности связаться с другими членами команды. Носильщики волокли наверх компью­тер и аппарат спутниковой связи, но ни у Бейдлмана, ни у Букреева нет с собой простейшего пе­реговорного устройства, которое практически ни­чего не весит. Этот промах впоследствии дорого обошелся клиентам и инструкторам.

На вершине Эвереста, 14 часов 10 минут.
Сэнди Питтмэн выбирается на гребень, немно­го опередив Лопсанга Янгбу и еще троих чле­нов группы. Она еле тащится - все-таки сорок один год - и перед вершиной падает как подкошенная. Лопсанг видит, что ее кислород­ный баллон пуст. К счастью, у него в рюкзаке есть запасной. Они медленно проходят последние ме­тры и присоединяются к общему ликованию.

К этому времени вершины уже достигли Роб Холл и Ясуко Намба. Холл беседует с базовым ла­герем по рации. Потом одна из сотрудниц вспо­минала, что у Роба было прекрасное настроение. Он сказал: «Мы уже видим Дуга Хансена. Как только он дойдет до нас, мы двинемся вниз».

Сотрудница передала сообщение в новозеланд­ский офис Холла и целая кипа факсов разлете­лась оттуда по друзьям и семьям участников экс­педиции, извещая их о полном триумфе. В дей­ствительности Хансену, так же как и Фишеру, до вершины оставалось идти не несколько минут, как думал Холл, а почти два часа.

Вероятно, еще в лагере силы Фишера были на исходе - он был тяжело болен. В 1984 году в Не­пале он подцепил какую-то таинственную мест­ную инфекцию, которая развилась в хрониче­скую болезнь с частыми приступами лихорадки, как при малярии. Бывало, что альпиниста це­лый день трясло от сильного озноба.

Роб Холл, Скотт Фишер, Анатолий Букреев, и Джон Кракауэр - фото из книги Джона Крарауэра "Into Thin Air"

Полный кислородный баллон – цена человеческой жизни в «зоне смерти».

На вершине Эвереста, 15 часов 10 минут.

Нейл Бейдлман к этому моменту бездельни­чает на самой высокой точке планеты уже почти два часа и наконец решает, что отту­да пора уходить, хотя руководителя группы Фи­шера по-прежнему не видно. В это время я уже добрался до южной вершины. Мне придется про­должать спуск в условиях снежной бури и лишь к 19.40 удастся добраться до лагеря IV, где, за­бравшись в палатку, я впаду в полубессознатель­ное состояние из-за сильного переохлаждения, недостатка кислорода и полного истощения сил.

Единственным, кто вернулся в этот день в ба­зовый лагерь без особых проблем, был русский, Анатолий Букреев. В17 часов он уже сидел в сво­ей палатке и согревался горячим чаем. Позже опытные восходители усомнятся в правильности его решения оставить клиентов так далеко поза­ди - более чем странный поступок для инструк­тора. Один из клиентов позже с презрением ска­жет о нем: «Когда ситуация стала угрожающей, русский припустил оттуда со всех ног.

36-летний Нейл Бейдлман, бывший авиацион­ный инженер, напротив, имеет репутацию спо­койного, добросовестного инструктора, его все лю­бят. К тому же это один из самых сильных скало­лазов. На вершине он собирает вместе Сэнди Питтмэн и еще троих клиентов и начинает с ни­ми спуск, направляясь в лагерь IV.

Через двадцать минут они натыкаются на Скотта Фишера. Тот в полном изнеможении мол­ча приветствует их жестом. Но о силе и способно­стях американского альпиниста давно ходили легенды и Бейдлману не приходит в голову, что у командира могут быть проблемы. Гораздо силь­нее тревожит Бейдлмана Сэнди Питтмэн, кото­рая еле двигается. Ее шатает, сознание помра­чилось настолько, что клиентку приходится стра­ховать, чтобы она не упала в пропасть.

Чуть ниже южной вершины американка так сильно слабеет, что просит ввести ей кортизон, который на какое-то время должен нейтрализо­вать воздействие разреженного воздуха. В коман­де Фишера у каждого восходителя на крайний случай есть при себе этот препарат, в футлярчи­ке под пуховой курткой, чтобы не замерз.

Сэнди Питтмэн все больше напоминает неоду­шевленный предмет. Бейдлман приказывает другой альпинистке из своей команды заменить почти пустой кислородный баллон журналистки своим полным. Он обвязывает Сэнди веревками и волочит вниз по твердому, покрытому снегом хребту. Ко всеобщему облегчению, инъекция и дополнительная доза кислорода довольно быст­ро оказывают живительное воздействие, и Пит­тмэн приходит в себя настолько, что в состоянии без посторонней помощи продолжать спуск.

На вершине Эвереста, 15 часов 40 минут

Когда Фишер, в конце концов, достигает вер­шины, Лопсанг Янгбу уже ждет его там. Он отдает Фишеру радиопередатчик. «Мы все были на вершине, - передает Фишер в базовый лагерь - Господи, как я устал». Через пару минут к ним присоединяются Мин Хо Гау и двое его шерпов. Роб Холл тоже все еще наверху с нетер­пением ждет Дуга Хансена. Вокруг вершины медленно смыкается пелена облаков. Фишер опять жалуется на то, что плохо себя чувствует - для известного стоика такое поведение более чем необычно. Примерно в 15.55 он начинает обрат­ный путь. И хотя весь маршрут наверх Скотт Фи­шер проделал в кислородной маске, а в его рюк­заке лежит третий, еще почти полный баллон, американец вдруг без всякой видимой причины снимает с себя кислородную маску.

Вскоре вершину покидают тайванец Мин Хо Гау и его шерпы, а также Лопсанг Янгбу. Роб Холл остается в полном одиночестве, он по-преж­нему хочет дождаться Дуга Хансена, который на­конец появляется около четырех часов дня. Очень бледный, Дуг с большими усилиями пре­одолевает последний перед вершиной купол. Об­радованный Холл спешит ему навстречу.

Срок, когда всем следовало повернуть назад, истек, как минимум, два часа назад. Позже кол­леги Холла, которым были хорошо известны ос­торожность и методичность новозеландского аль­пиниста, были неподдельно удивлены странным помрачением его рассудка. Почему он не прика­зал Хансену повернуть не доходя до вершины? Ведь было совершенно ясно, что американец не укладывается ни в какие разумные сроки, обес­печивающие безопасное возвращение.

Однако, одно объяснение существует. Год назад в Гималаях примерно в это же время Холл уже велел ему поворачивать обратно: Хансен вернул­ся тогда с южной вершины, и для него это было страшным разочарованием. Судя по его расска­зам, он снова пошел на Эверест во многом пото­му, что сам Роб Холл настойчиво уговаривал его попытать счастья еще один разок. На этот раз Дуг Хансен полон решимости во что бы то ни ста­ло добраться до вершины. И поскольку Холл сам уговорил Хансена вернуться на Эверест, ему те­перь было, наверное, особенно трудно запретить медлительному клиенту продолжать восхожде­ние. Но время было потеряно. Роб Холл поддер­живает изнуренного Хансена и помогает ему пре­одолеть последние пятнадцать метров вверх. Од­ну или две минуты они стоят на вершине, кото­рую Дуг Хансен все-таки покорил, и медленно начинают спуск. Заметив, что Хансен еле дер­жится на ногах, Лопсанг останавливается, чтобы проследить, как эти двое преодолеют опасный карниз чуть ниже вершины. Убедившись, что все нормально, шерпа быстро продолжает спуск, что­бы присоединиться к Фишеру. Холл и его клиент остались вдвоем далеко позади.

Вскоре после того, как Лопсанг скрылся из ви­да, у Хансена кончается в баллоне кислород, - он в полном изнеможении. Роб Холл пытается спус­тить его, почти неподвижного, без дополнитель­ного кислорода. Но двенадцатиметровый карниз встал перед ними непреодолимым барьером. По­корение вершины потребовало напряжения всех сил, и на спуск резервов уже не остается. На вы­соте 8780 метров Холл и Хансен застревают и свя­зываются по радио с Харрисом.

Находящийся на южной вершине Энди Харрис, второй новозеландский инструктор, решает отнести наверх Холлу и Хансену оставленные там, на обратную дорогу полные баллоны с кисло­родом. Он просит помощи у спускающегося Лопсанга, но шерпа предпочитает проявить заботу о своем начальнике Фишере. Тогда Харрис мед­ленно поднимается и отправляется на помощь в одиночку. Это решение стоило ему жизни.

Уже глубокой ночью Холл и Хансен, может быть уже вместе с поднявшимся к ним Харрисом, под ледяным ураганом все пытались прорвать­ся вниз к южной вершине. Отрезок пути, который при обычных условиях альпинисты одолевают за полчаса, они идут больше десяти часов.

Юго-восточный хребет, высота 8650 метров, 17 часов 20 минут

В паре сотен метров от Лопсанга, уже достиг­шего южной вершины, по юго-восточному хребту медленно спускается Скотт Фишер. Силы его убывают с каждым метром. Слишком изнуренный, чтобы производить утомительные манипуляции с перильными веревками перед чередой карнизов над пропастью, он просто спу­скается по другой - отвесной. Это легче, чем ид­ти по навесным перилам, зато потом, чтобы вер­нуться на маршрут, приходится брести сто мет­ров по колено в снегу, теряя драгоценные силы.

Около 18 часов Лопсанг догоняет Фишера. Тот жалуется: «Я чувствую себя очень плохо, слиш­ком плохо, чтобы спускаться по веревке. Я буду прыгать». Шерпа страхует американца и угова­ривает его потихоньку двигаться вместе. Но Фи­шер уже настолько слаб, что просто не в состоя­нии одолеть этот отрезок пути. Шерпе, тоже силь­но измотанному, не хватает сил помочь команди­ру преодолеть опасный участок. Они застряли. Погода становится все хуже и хуже, они садятся на корточки на покрытой снегом скале.

Около 20 часов из бурана выныривают Мин Хо Гау и двое шерпов. Шерпы оставляют вконец обессиленного тайваньца рядом с Лопсангом и Фишером, а сами налегке продолжают спуск. Че­рез час Лопсанг решается оставить Скотта Фише­ра с Гау на скальной гряде и пробивается вниз сквозь снежную бурю. Около полуночи он шата­ясь приходит в лагерь IV: «Пожалуйста, иди на­верх, - умоляет он Анатолия Букреева. - Скотту совсем плохо, он не может идти». Силы оставля­ют шерпу и он впадает в забытье.

Ослепший клиент ждал помощи в течение двенадцати часов.
И не дождался…

Юго-восточный хребет, 70 метров выше IV лагеря, 18 часов 45 минут

Но не только Роб Холл, Скотт Фишер и те, кто шел с ними, борются этой ночью за свою жизнь. Семьюдесятью метрами выше спаси­тельного лагеря IV во время внезапно разыгравшейся сильной снежной бури разворачиваются не менее драматические события. Нейл Бейдлман, второй инструктор фишеровской команды, который почти два часа впустую ждал на верши­не своего шефа, двигается со своей группой очень медленно. Инструктор из команды Холла - тоже: он выбивается из сил с двумя абсолютно беспо­мощными клиентами. Это японка Ясуко Намба и техасец Бек Уитерз. У японки давно кончился кислород, она не может идти самостоятельно. Еще хуже дело обстоит с Уитерзом, Это его во вре­мя восхождения Холл оставил на высоте 8400 ме­тров из-за почти полной потери зрения. И на ле­дяном ветру ослепшему восходителю пришлось напрасно ждать помощи почти двенадцать часов.

Оба инструктора, их подопечные и двое шерпов из команды Фишера, которые чуть позже выны­ривают из темноты, образуют теперь группу из одиннадцати человек. Тем временем сильный ветер превращается в настоящий ураган, види­мость сокращается до шести-семи метров.

Чтобы обойти опасный ледяной купол, Бейдлман и его группа делают крюк, отклоняясь на восток, - там спуск менее крут. В половине вось­мого вечера они достигают пологой южной седло­вин, весьма обширного плато, на котором все­го в нескольких сотнях метров от них стоят палат­ки лагеря IV. Между тем только у троих или чет­верых из них есть столь необходимые сейчас батарейки для фонарей. К тому же все они бук­вально валятся с ног от изнеможения.

Бейдлман знает, что они находятся где-то на восточной стороне седловины и палатки располо­жены к западу от них. Обессиленным альпини­стам нужно шагать навстречу ледяному ветру, который со страшной силой швыряет им в лицо крупные кристаллы льда и снега, царапающие лица. Постепенно усиливающийся ураган заста­вляет группу отклониться в сторону: вместо того чтобы идти прямо против ветра, изможденные люди движутся под углом к нему.

Следующие два часа оба инструктора, двое шерпов и семеро клиентов вслепую блуждают по плато в надежде случайно выйти к спасительно­му лагерю. Один раз они наткнулись на пару вы­брошенных пустых кислородных баллонов, - зна­чит, палатки находятся где-то неподалеку. Они потеряли ориентацию и не могут опреде­лить, где находится лагерь. Бейдлман, который тоже идет шатаясь, около десяти вечера ощуща­ет вдруг под ногами небольшой подъем, и внезап­но ему кажется, что он стоит на краю света. Он ничего не видит, но чувствует под собой бездну. Его чутье спасает группу от верной смерти: они дошли до восточного края седловины и стоят на самом краю крутого двухкилометрового обрыва. Бедняги давно находятся на той же высоте, что и лагерь, - от относительной безопасности их отде­ляет всего триста метров. Бейдлман с одним из клиентов ищут хоть какое-нибудь укрытие, где они могли бы спастись от ветра, но напрасно.

Давно иссякли запасы кислорода, и теперь лю­ди еще более уязвимы для мороза, температура опускается до минус 45 градусов по Цельсию. В конце концов одиннадцать альпинистов садят­ся на корточки на отполированный ураганом лед под сомнительной защитой скального уступа, ед­ва ли больше стиральной машины. Одни свора­чиваются калачиком и закрыв глаза ожидают смерти. Другие колотят ничего не чувствующи­ми руками товарищей по несчастью, чтобы со­греться самим и расшевелить их. Ни у кого нет сил говорить. Только Сэнди Питтмэн без останов­ки повторяет: «Я не хочу умирать!». Бейдлман со­бирает все силы, чтобы не заснуть; он ищет ка­кой-нибудь знак, который бы предвещал скорое прекращение урагана, и незадолго до полуночи замечает несколько звезд. Внизу продолжается снежная буря, но небо постепенно проясняется. Бейдлман пытается заставить всех подняться, но Питтмэн, Уитерз, Намба и еще одна альпинист­ка слишком слабы. Инструктор понимает: если в самое ближайшее время ему не удастся найти па­латки и привести помощь, все они погибнут.

Собрав тех немногих, кто еще способен идти са­мостоятельно, он выходит с ними навстречу вет­ру. Четверых обессиленных товарищей он оста­вляет под присмотром пятого, который еще мо­жет передвигаться сам. Приблизительно через двадцать минут Бейдлман и его спутники доко­выляли до лагеря IV. Там их встретил Анатолий Букреев. Несчастные как смогли объяснили ему, где ожидают помощи пятеро их замерзающих то­варищей, и, забравшись в палатки, отключились.

Букреев, который вернулся в лагерь почти семь часов назад, с наступлением темноты забеспоко­ился и отправился на поиски пропавших, но – безрезультатно. В конце концов он вернулся в ла­герь и дождался там Нейла Бейдлмана.

Теперь русский выходит на поиски несчастных. Действительно, через час с небольшим он видит в буране слабый свет фонаря. Самый сильный из пятерых все еще в сознании и, по-видимому, спо­собен дойти до лагеря сам. Остальные неподвиж­но лежат на льду - у них нет сил даже говорить. Ясуко Намба кажется мертвой - снег забился в ее капюшон, нет правого ботинка, рука холодная, как ледышка. Осознав, что он может оттащить в лагерь лишь одного из этих бедняг, Букреев под­ключает к маске Сэнди Питтмэн принесенный баллон с кислородом и дает понять старшему, что постарается вернуться как можно скорее. Потом он с одной из альпинисток бредет к палаткам.

За его спиной разыгрывается кошмарная сце­на. Правая рука Ясуко Намбы вытянута вверх и полностью обледенела. Полумертвая Сэнди Пит­тмэн извивается на льду. Бек Уитерз, до сих пор лежавший в позе эмбриона, вдруг шепчет: «Эй, я все понял!», откатывается в сторону, садится на выступ скалы и, расставив руки, подставляет те­ло обезумевшему ветру. Через несколько секунд сильный порыв сдувает его в темноту.

Букреев возвращается. На этот раз он тащит к лагерю Сэнди Питтмэн, позади него бредет пя­тый. Маленькая японка и ослепший, охвачен­ный бредом Уитерз признаны безнадежными - их оставили умирать. 4.30 утра, скоро рассветет. Узнав, что Ясуко Намба обречена, Нейл Бейдл­ман разрыдался в своей палатке.

Перед смертью Роб Холл попрощался с беременной женой по спутниковому телефону.

Базовый лагерь, высота 5364 метра, 4часа 43минуты

Трагедия одиннадцати заблудившихся - не единственная в эту морозную ураганную ночь. В 17.57, когда Роб Холл в последний раз выходил на связь, они с Хансеном находились под самой вершиной. Через одиннадцать часов новозеландец снова связывается с лагерем, на этот раз с южной вершины. С ним уже нет нико­го: ни Дуга Хансена, ни Энди Харриса. Реплики Холла звучат настолько путано, что это внушает тревогу.
В 4.43 он сообщает одному из врачей, что не чувствует ног и каждое движение дается ему с таким колоссальным трудом, что он не в состоянии сдвинуться с места. Едва слышным осипшим голосом Холл хрипит: «Прошлой ночью Харрис был со мной, но сейчас его здесь как буд­то нет. Он был очень слаб». И тут же, очевидно в беспамятстве: «Это правда, что Харрис был со мной? Вы можете мне сказать?». Как оказалось, в распоряжении Холла были два кислородных баллона, но вентиль кислородной маски обледе­нел, и он не мог их подключить.

В пять утра базовый лагерь через спутник ус­танавливает телефонную связь между Холлом и его женой Ян Арнольд, которая находится в Но­вой Зеландии. Она на седьмом месяце беремен­ности. В 1993 году Ян Арнольд поднималась на Эверест вместе с Холлом. Услышав голос мужа, она тут же понимает всю серьезность положения. «Казалось, Роб где-то витает, - вспоминала потом она. - Как-то раз мы с ним обсуждали, что спасти человека, застрявшего на хребте под самой вер­шиной, почти невозможно. Он тогда сказал, что уж лучше застрять на Луне, - больше шансов».

В 5.31 Холл вводит себе четыре миллиграмма кортизона и сообщает, что все еще пытается очи­стить кислородную маску от льда. Каждый раз, связавшись с лагерем, он спрашивает, что с Фи­шером, Гау, Уитерзом, Ясуко Намба и другими участниками восхождения. Но больше всего его беспокоит судьба Энди Харриса. Снова и снова Холл спрашивает, где его ассистент. Чуть позже врач базового лагеря задает вопрос, что с Дутом Хансеном. «Дуга уже нет», - отвечает Холл. Это было его последнее упоминание о Хансене.

Через 12 дней, 23 мая, двое американских аль­пинистов шли на вершину тем же маршрутом. Но тела Энди Харриса они не нашли. Правда, метров на пятнадцать выше южной вершины, там, где кончаются навесные перила, американ­цы подобрали ледоруб. Возможно, Холлу с помо­щью Харриса удалось спустить Дуга Хансена до этого места, где он потерял равновесие и, проле­тев два километра вниз вдоль вертикальной сте­ны юго-западного склона, разбился.

Какая судьба постигла Энди Харриса, тоже не­известно. Найденный на южной вершине ледоруб, который принадлежал Харрису, косвенно указывает на то, что, скорее всего, он остался но­чью вместе с Холлом на южной вершине. Обстоя­тельства гибели Харриса остались тайной.

В шесть часов утра базовый лагерь спрашива­ет Холла, коснулись ли его первые лучи солнца. «Почти», - отвечает он, и это пробуждает надеж­ду; некоторое время назад он сообщил, что из-за ужасного холода его постоянно бьет дрожь. И в этот раз Роб Холл справляется об Энди Харрисе: «Видел его вчера вечером хоть кто-нибудь, кроме меня? Думаю, ночью он пошел вниз. Здесь его ле­доруб, куртка и что-то еще». После четырехчасо­вых усилий Холлу наконец удается очистить ки­слородную маску от льда и с девяти утра он мо­жет вдыхать кислород из баллона. Правда, он уже провел без кислорода больше шестнадцати часов. Двумя тысячами метров ниже друзья но­возеландца предпринимают отчаянные попытки заставить его продолжать спуск. Голос начальни­цы базового лагеря дрожит. «Думай о своем ребе­ночке, - говорит она по радио. - Через два меся­ца ты увидишь его личико. А сейчас иди вниз». Несколько раз Роб сообщает, что готовится про­должить спуск, но остается на том же месте.

Около 9.30 двое шерпов, из тех, которые про­шлой ночью в полном изнеможении вернулись с вершины, захватив с собой термос с горячим ча­ем и два кислородных баллона, лезут вверх, что­бы помочь Холлу. Даже при оптимальных усло­виях им предстоял бы многочасовой изнуритель­ный подъем. А условия отнюдь не благоприятны. Ветер дует со скоростью свыше 80 километров в час. Накануне оба носильщика сильно переохла­дились. В лучшем случае, они доберутся до ко­мандира ближе к вечеру и на труднейший спуск вместе с малоподвижным Холлом останется все­го час или два светлого времени.

Вскоре еще трое шерпов отправляются наверх, чтобы снять с горы Фишера и Гау. Спасатели на­ходят их на четыреста метров выше южной сед­ловины. Оба еще живы, но почти без сил. Шерпы подключают кислород к маске Фишера, однако американец не реагирует: он едва дышит, глаза закатились, зубы плотно сжаты.

Решив, что положение Фишера безнадежно, шерпы оставляют его на хребте и спускаются вме­сте с Гау, на которого горячий чай и кислород ока­зали некоторое воздействие. Привязанный к шерпам короткой веревкой, он все же в состоянии идти самостоятельно. Одинокая смерть на скаль­ном гребне - удел Скотта Фишера. Вечером Букреев находит его обледеневший труп.

Тем временем двое шерпов продолжают караб­каться к Холлу. Ветер становится все сильнее. В 15 часов спасатели все еще на двести метров ни­же южной вершины. Из-за мороза и ветра про­должать путь невозможно. Они сдаются.

Друзья Холла и товарищи по команде весь день умоляют новозеландца идти вниз самостоя­тельно. В 18.20 его друг Гай Коттер связывается с Холлом: Ян Арнольд в Новой Зеландии хочет говорить с мужем по спутниковому телефону. «Минутку, - отвечает Холл. - У меня пересохло во рту. Сейчас съем немного снега и отвечу ей».

Вскоре он снова у аппарата и хрипит слабым, искаженным до неузнаваемости голосом: «При­вет, мое сокровище. Надеюсь, ты сейчас в теплой постели. Как у тебя дела?».

«Не могу выразить, как я за тебя волнуюсь, - от­вечает жена. - Твой голос гораздо тверже, чем я ожидала. Тебе не очень холодно, любимый?»

«Учитывая высоту и все остальное, я чувствую себя сравнительно неплохо», - отвечает Холл, пы­таясь по возможности успокоить жену.

«Как твои ноги?»

«Я еще не снимал ботинок, точно не знаю, но думаю, парочку отморожений себе заработал».

«Да я и не жду, что ты выберешься оттуда сов­сем без потерь, - кричит Ян Арнольд. - Я знаю только, что тебя спасут. Не думай, пожалуйста, о том, как ты одинок и покинут. Мысленно я по­сылаю тебе все мои силы!» Заканчивая разговор, Холл сказал жене: «Я люблю тебя. Спокойной ночи, моя драгоценная. А обо мне не слишком тре­вожься». Это были его последние слова. Через двенадцать дней двое американцев, чей путь проходил через южную вершину, нашли на лед­нике замерзшее тело. Холл лежал на правом бо­ку, наполовину засыпанный снегом.

Тела живых и мертвых восходителей покрывались корой льда.

Утром 11 мая, когда несколько групп предпри­нимали отчаянные попытки спасти Холла и Фи­шера, у восточного края южной седловины кто-то из альпинистов нашел два тела, покрытых сан­тиметровым слоем льда: это были Ясуко Намба и Бек Уитерз, которого прошлой ночью сильный порыв ветра сбросил в темноту. Оба едва дыша­ли.
Спасатели сочли их безнадежными и остави­ли умирать. Но через несколько часов Уитерз проснулся, стряхнул с себя лед и побрел в лагерь. Его уложили в палатку, которую следующей но­чью сорвал сильный ураган.

Уитерз опять ноче­вал на морозе - и никто не побеспокоился о не­счастном: его положение снова сочли безнадеж­ным. Лишь на следующее утро клиента замети­ли. Наконец альпинисты оказали помощь товарищу, которого уже трижды сами приговори­ли к смерти. Чтобы скорее эвакуировать его, вер­толет непальских ВВС поднялся на опасную вы­соту. Из-за тяжелейших обморожений Беку Уитерзу ампутировали кисть правой руки и пальцы на левой. Нос тоже пришлось удалить - его подо­бие сформировали из кожных складок лица.

Эпилог
В течение двух майских дней погибли следую­щие члены наших команд: инструкторы Роб Холл, Энди Харрис и Скотт Фишер, клиен­ты Дуг Хансен и японка Ясуко Намба. Мин Хо Гау и Бек Уитерз получили тяжелейшие обморо­жения. Сэнди Питтмэн не понесла в Гималаях серьезного ущерба. Она вернулась в Нью-Йорк и была страшно удивлена и растеряна, когда ее ре­портаж об экспедиции породил целый шквал воз­мущенных и презрительных откликов.

0б авторе:
Джон Кракауэр живет в Сиэтле (США) и работает в журнале «Outside». Написанный им дневник роковой экспедиции на Эверест в мае 1996 года «В разреженном воздухе» разошелся в Соединенных Штатах тиражом семьсот тысяч экземпляров и стал бестселлером.

Роб Холл – этот 35-летний ново­зеландец считался звездой среди орга­низаторов платных восхождений. Спо­койный, методичный скалолаз и блестя­щий администратор, он уже четыре раза стоял на самом высо­ком пике планеты. При этом ему удалось благополучно сво­дить на вершину 39 человек. После восхождения в мае 1996 года он стал единственным пред­ставителем Запада, который поднимался на Эверест пять раз.

Три версии одной страшной трагедии, рассказанные ее участниками и исследователями

Эверест 1996

Три версии одной страшной трагедии,
рассказанные ее участниками
и исследователями

В кинотеатрах мира полным ходом идет фильм «Эверест», посвященный страшным событиям 1996 года, развернувшимся на «крыше мира» из-за массовых коммерческих экспедиций, несогласованности действий гидов и непредсказуемой погоды. Сухое резюме трагедии таково - 10-11 мая 1996 года после серии восхождений на горе навсегда остались 8 альпинистов: внезапно заставшая их на позднем спуске буря дезориентировала путников, заставив их блуждать в полной темноте и пурге в зоне смерти без кислорода. Благодаря нескольким ночным выходам одного из гидов удалось спасти троих альпинистов; еще один, признанный погибшим, позже пришел в лагерь сам, полумертвый и обмороженный. О трагедии на Эвересте в 1996-м было написано минимум 4 книги, десятки статей и снято несколько фильмов, 2 из них - художественные. Но точку в дискуссии поставить за почти 20 лет не удалось никому - кроме, пожалуй, упомянутого выше нового фильма Балтазара Кормакура. Сегодня мы вновь обратимся к этой страшной драме и изложим три главных точки зрения на события мая 1996-го.

Основная полемика развернулась между членом экспедиции «Консультанты по приключениям» Джоном Кракауэром (ныне здравствующим), который отправился на Эверест как приглашенный журналист от издания Outside, и гидом экспедиции «Горное безумие» Анатолием Букреевым, одним из самых выдающихся альпинистов советской школы, покорившим 11 восьмитысячников из 14 и погибшим на Аннапурне в 1997 году. Сегодня мы попробуем разобраться в этой лавине взаимных обвинений и понять, почему, несмотря на тотальную популярность взглядов журналиста Outside, премию за мужество в США дали именно Букрееву, а в фильме «Эверест» роль русского является одной из ведущих. Итак, встречайте: тезисы из книг «В разреженном воздухе» (Джон Кракауэр, США, 1997) и «Восхождение: трагические амбиции на Эвересте» (Анатолий Букреев, Вестон де Уолт, США, 1997), а также

Статистика по погибшим 10 мая 1996 года:
• «Консультанты по приключениям» : 4 погибших (2 гида, 2 клиента)
• «Горное безумие» : 1 погибший (гид)
• Индийская экспедиция : 3 погибших (военные)

примиряющая спорщиков версия из фильма «Эверест» (Балтазар Кормакур, США, 2015). И хотя исход трагедии и списки погибших подробно описаны на Википедии и всевозможных порталах, все же предупредим: осторожно, спойлеры!

Версия №1: обвинение

Джон Кракауэр - один из самых заметных аутдор-журналистов США за последние 20 лет. Именно его перу принадлежит книга-расследование об Алексе Супербродяге - путешественнике, в одиночку проехавшем по Америке до Аляски и встретившем там свою смерть. По этой книге был снят культовый фильм «В диких условиях» («Into the wild»), который поклонники свободных путешествий считают самым главным кино нулевых. Но задолго до этого важным литературным достижением Кракауэра стала попытка разобраться в трагедии на Эвересте в 1996-м, непосредственным участником которой он являлся. Он принадлежал к несчастливой экспедиции Роба Холла «Консультанты по приключениям», похоронившей большинство своих участников в тот злополучный день. Именно он первым высказался публично и огласил свою версию произошедшего - сначала статьей в журнале Outside, затем и докумнтальным романом «В разреженном воздухе».

Основной упор Кракауэр делает на ошибки гидов: нездоровую конкуренцию, отсутствие должного уровня организации, невнимание к болезням клиентов и отсутствие плана на случай катастрофы

Основной упор Кракауэр делает на ошибки гидов: их желание соревноваться друг с другом в качестве предоставленного сервиса, чтобы завлечь новых участников на будущий год, отсутствие должного уровня организации, невнимание к нуждам и болезням клиентов и, наконец, отсутствие плана на случай катастрофы. В сухом остатке все его претензии верны: Роб Холл, руководитель «Консультантов», на тот момент действительно был монополистом коммерческих восхождений на Эвересте, но на пятки ему внезапно начал наступать опытный и авантюрный Скотт Фишер («Горное безумие»), который готовился к экспедиции едва ли не в последний момент и завербовал в гиды сильнейшего альпиниста советской школы - Анатолия Букреева. Холл заполучил в свою команду корреспондента журнала-бестселлера Outside, Джона Кракауэра, дав ему хорошую скидку и буквально вырвав его из рук Фишера. Фишер, в свою очередь, взял на гору звезду Манхеттена, светскую диву Сэнди Питтман, пообещавшую NBC выходить в прямой эфир с горы. Естественно, за всеми этими прениями и попытками угодить элитным клиентам далеко в стороне остались реальные организационные вопросы.

Кадр из фильма «Эверест». Фото: independent.co.uk

Холл, Фишер и другие гиды, находившиеся на горе, во всеобщей погоне за славой не уследили за огромным количеством вещей: страховочные веревки (перила) были провешены далеко не по всему маршруту, что сильно замедляло подъем; многие клиенты были откровенно не готовы к восхождению (плохо подготовлены физически или недостаточно акклиматизированы), а контрольное время возвращения с горы так и не было точно названо, из-за чего многие альпинисты непростительно долго стояли на вершине, теряя драгоценные минуты. Наконец, у команды Фишера даже не было нормальных раций, что не позволило команде координировать свои действия, когда разразилась катастрофа. Но больше всех от Кракауэра досталось почему-то Анатолию Букрееву - единственному, кто смог сориентироваться и выйти в ночи на помощь к своим клиентам. Именно Букреев во время ночных выходов в страшный буран обнаружил потерявшуюся в 400 метрах от лагеря группу из 5 человек и спас тех троих, кто еще мог идти. Тем не менее, Кракауэр в своей книге пишет, что русский альпинист был неразговорчив и не помогал клиентам, следовал своему, одному ему понятному, графику восхождения и акклиматизации, не пользовался на подъеме кислородом и в трудной ситуации оставил всех тех, кто погибал выше на горе. Как ни странно, то, что Кракауэр ставит Букрееву в вину, спасло жизни троим людям: сэкономленные им баллоны пригодились тем, кто умирал от обморожения в зоне бедствия, а раннее возвращение в лагерь с горы позволило альпинисту в абсолютном одиночестве совершить два ночных выхода на поиски заблудившихся. Возможно, именно замкнутый, неконтактный характер Букреева и его плохой английский помешали Кракауэру разобраться в ситуации, но от написанных слов он не отказался даже после гибели Анатолия в 1997 году на Аннапурне, хотя другие моменты в своей книге согласился пересмотреть.

Скотт Фишер (Джейк Джилленхол) и Роб Холл (Джейсон Кларк) в фильме «Эверест». Фото: wordandfilm.com

Больше всех от Кракауэра досталось почему-то Анатолию Букрееву - единственному, кто смог сориентироваться и выйти в ночи на помощь к своим клиентам

Тот факт, что мир всецело доверился Кракауэру и его точке зрения, кажется весьма странным, если не подозрительным. Журналист, в последний момент переметнувшийся из одной команды в другую из-за цены; непрофессиональный (хотя и сильный) альпинист, не сумевший не только самостоятельно добраться до палаток, но и выйти на помощь к терпящей бедствие группе из 5 человек, допустивший ряд серьезных фактических ошибок (он перепутал клиента Мартина Адамса с гидом «Консультантов» Энди Харрисом, погибшим выше на горе, тем самым дав напрасную надежду его родственникам) - разве мог Кракауэр дать объективную оценку тому, что происходило на горе, спустя всего несколько недель после произошедшего? Как и в случае с более поздней книгой «В диких условиях», на Кракауэра обиделись все без исключения родственники погибших: жена Роба Холла - за обнародованный последний разговор с мужем по спутниковому телефону, друзья Фишера - за упреки в непрофессионализме, муж погибшей японской альпинистки Ясуко Намбы - за то, что, подобно остальным, он счел еще дышащую женщину недостойной спасения. Как бы то ни было, многие его доводы справедливы, а книга «В разреженном воздухе» была и остается абсолютным бестселлером среди всей литературы о трагедии на Эвересте в 1996-м.

Роб Холл говорит с женой по спутниковому телефону. Кадр из фильма «Эверест», kinopoisk.ru

Версия №2: подвиг

Ошарашенный обвинениями Кракауэра, Букреев ответил журналисту книгой «Восхождение», основную работу над которой проделал интервьюер Вестон де Уолт. Как ни странно, во многом его объяснения не противоречат тезисам Кракауэра, а подтверждают их: Букреев подробнейшим образом рассказывает о том, какая разруха царила во время подготовки экспедиции Фишера и как отчаянно они пытались скрыть от клиентов тот факт, что кислорода едва хватает на подъем и спуск всех участников, а денег, оставшихся у Фишера, не хватит на спасательные операции в случае чрезвычайных происшествий. Удивлял Букреева и тот факт, что опытнейший альпинист Фишер не соблюдал график акклиматизации, бегал по горе взад и вперед по нуждам клиентов, не щадя себя, чем и подписал себе смертный приговор. Кроме того, Букреев куда более трезво оценивал способности членов своей команды: несколько раз он просил Фишера «развернуть» нескольких участников, но тот был непреклонен и хотел довести до вершины как можно больше клиентов. Эти действия подвергали риску жизни других альпинистов: так, старший шерпа Лобсанг Джамбу, вместо того чтобы провешивать веревки на опасном участке маршрута, фактически тащил на себе наверх переутомленную Сэнди Питтман.

Частичных извинений, которые Кракауэр включил в переиздание своей книги 1999 года, Букреев уже не увидел: в декабре 1997 года он погиб на Аннапурне

Букреев тоже совершил две важных ошибки: во время ночных выходов он решил, что спасти обмороженных и не подававших признаков жизни Ясуко Намбу и Бека Уизерса уже нельзя, и вернулся в лагерь с альпинистами, которые могли ходить. На следующий день участники экспедиций снова вернулись к замерзшим товарищам и сочли их состояние безнадежным, хотя те еще дышали. Бек Уизерс вернулся в лагерь вопреки всем законам жизни и физики. Ясуко Намба умерла в одиночестве среди льда и камней. Впоследствии, во время индонезийской экспедиции в апреле 1997 года, Букреев нашел ее тело и соорудил над ним арку из камней, чтобы предотвратить трапезы высокогорных птиц. Он неоднократно извинялся перед вдовцом Намбы за то, что не смог ее спасти. Не получилось у Букреева и помочь своему начальнику: в книге он говорит, что в отличие от шерпов, отлично понимал, что у Фишера нет никаких шансов выжить после ночи в метели на огромной высоте. Тем не менее, 11 мая около 19:00 вечера он поднялся наверх, чтобы констатировать смерть товарища.

Ингвар Эггерт Сигюрдссон в роли Букреева. Кадр из фильма «Эверест». Фото: lenta.ru

Вестон де Уолт посвящает несколько глав книги тому, что предшествовало восхождению: высотным работам Анатолия (тот прокладывал маршрут вместе с шерпами, когда понял, что рук не хватает), процессу его акклиматизации, работе с клиентами и разговорам с Фишером. Следуй тот и Холл советам Букреева, жертв можно было бы избежать вовсе, но история не знает сослагательного наклонения, как горам неведомо чувство сострадания. Частичных извинений, которые Кракауэр включил в переиздание своей книги 1999 года, Букреев уже не увидел: в декабре 1997 года лавина настигла его и высотного оператора Дмитрия Соболева на Аннапурне. Тела так и не были найдены. Букрееву было 39 лет.

Ингвар Эггерт Сигюрдссон в роли Букреева. Фото: letmedownload.in

Версия №3: стихия

Балтазар Кормакур, принявший непростое решение снять блокбастер по трагедии, которой в будущем году исполнится 20 лет, решил не ставить точку в бесконечных прениях сторон, а пойти другим путем. Создателя фильма «Эверест» куда больше интересовала стихия и тот вызов, который каждому из путников бросила зона смерти в обмен на покорение крыши мира. Ни профессии, ни семья, ни почтенный возраст не могут остановить того, кто однажды подхватил горную лихорадку - в фильме особое внимание уделено тому, как каждый из поднимающихся скрывает свою болезнь и слабость, чтобы дойти до вершины любой ценой. Для создания достоверной истории команда фильма обратилась вовсе не к текстам «профессионалов» - труды Кракауэра и Букреева остались в стороне. Наибольшее внимание было уделено книге Бека Уизерса - того самого клиента, который сам дополз до лагеря на обмороженных руках и ногах. Она недаром называется «Брошенный умирать»: Уизерс на себе прочувствовал, что жестокой может быть не только гора, но и люди в экстремальных условиях. Трижды оставленный умирать (первый раз — Робом Холлом на подъеме, когда его сразила снежная слепота, второй раз - на Южной Седловине, и третий раз - ночью в палатке лагеря во время нового шторма), он, тем не менее, смог сохранить не только жизнь, но и сочувственное отношение к другим участникам трагедии.

Создатели «Эвереста» не принимали ничью сторону: они стремились показать личную драму каждого, кому суждено было оказаться на горе в тот день, и борьбу за жизнь вопреки всем препятствиям

Еще одним источником информации для съемочной группы стала расшифровка разговоров лидера «Консультантов по приключениям» со своей женой, Джен Арнольд. В этих диалогах Роб Холл докладывает обстановку, замерзая на ступени Хиллари в одиночестве, и рассказывает детали о том, что случилось на самом верху в разгар бури, и прощается с беременной супругой. Сцена личной драмы в фильме воспроизведена максимально подробно: Холл погиб, спасая одного из своих клиентов, Дага Хансена, которого однажды уже не успел поднять на гору и взял с собой второй раз с прицелом на победу. Проявленная человечность стоила ему жизни: начав спуск слишком поздно и растратив кислород, оба навсегда остались на горе.

Кадр из фильма «Эверест», kinopoisk.ru

Также Кормакур, в отличие от многих исследователей ситуации, догадался пообщаться не только с участниками экспедиции, чьи воспоминания затуманены кислородным голоданием, холодом и ужасом от смерти товарищей, но и с теми, кто наблюдал за бедой со стороны и участвовал в спасательных операциях. Дэвид Бришерс, член экспедиции IMAX, снимавшей той же весной документальный фильм про Эверест, пожертвовал свой кислород пострадавшим и помогал им в спуске, а также рассказал создателям нового кино много интересных подробностей. Создатели «Эвереста» не принимали ничью сторону: они стремились показать личную драму каждого, кому суждено было оказаться на горе в тот день, и борьбу за жизнь вопреки всем препятствиям.

Впрочем, кое-что о том, кому из альпинистов сочувствовали создатели нового фильма, мы все же знаем: в «Эвересте» Кракауэру принадлежит всего пара реплик - странный вопрос «зачем вы все здесь» в базовом лагере, обращенный к участникам экспедиции, и фраза «я с тобой не пойду», брошенная Букрееву перед началом его спасательной операции. Зато к подбору актера на роль русского альпиниста команда подошла максимально серьезно (его играет исландская кинозвезда Ингвар Сигурдссон, который уже играл русских), а сам Букреев подробно показан в сцене спасения альпинистов.

Если верить шерпам - коренным жителям этих мест - у каждого поступка есть свои последствия и каждое посеянное семя кармы рано или поздно взойдет. Со времен той трагедии на Эвересте произошли куда более страшные события. И сейчас, спустя 20 лет, в объективах камер операторов Кормакура, трагедия на Эвересте 1996 года постепенно теряет свой героический флер и становится тем, чем она была на самом деле - роковым стечением обстоятельств, промахов и упущений множества людей. Все это не привело бы ни к чему серьезному, если бы не жуткая непредвиденная буря, которая собрала на горе кровавую дань. Несмотря на весь ужас ситуации, драма на пике многому научила тех, кто ратовал за коммерческие восхождения, заставив их быть осторожнее и предусмотрительнее, и напомнив клиентам о том, чего стоят большие амбиции. И если несмотря ни на что восьмитысячники все еще манят вас, советуем вам погрузиться как можно серьезнее в дело «Эверест 1996» и решить для себя, готовы ли вы заплатить подобную цену за то, чтобы ваше имя было вписано в историю.